Михаил Катюричев - Эквилибрист[СИ]
По окончании песни глаза горели не только у парней. Музыка все же великая сила!
– Даркин, еще что-нибудь! Ты обещал ожерелье! – вот ведь мелкая капризуля! Это я любя, конечно.
– Ваша очередь.
– У нас даже риттоны нет, – пытается увильнуть Альвин.
– Есть, – смущенно улыбается Кристина.
Вспышка магии и в руках у нее появляется риттона украшенная вычурными узорами.
Хруст. Поворачиваюсь на звук. Лицо Альвина окаменело. А вот в душе бушуют такие страсти, что я тянусь к собственному источнику. Во избежание. Альвин, кстати, уже на ногах.
– Назовите свой род, леди. – Голос Альвина звучит слегка неестественно. Взгляд не отрывается от Кристины.
– Н-но Трам.
– Младшая ветвь рода но-Тремен. – это не вопрос, это утверждение. Девушка кивает.
– Альвин, в чем дело? – теперь и Катарина вскакивает, чувствуя, что что-то неладно. Альвин пропускает вопрос мимо ушей.
– Альвин но-Рох к Вашим услугам, – изящный поклон. И уже Катарине, – наши семьи кровные враги.
Ого, тут еще и кровная месть существует! То-то я смотрю, такая буря эмоций в ауре!
Кристина бледнеет, судорожно прижимая риттону к груди. Даже в лучшей форме она Альвину не противник, а уж сейчас… Судя по тому, что даже сердобольная Катарина не вмешивается – но-Рох в своем праве. Буря эмоций чуть стихает, Альвин ловит мой взгляд. И что он от меня хочет? Чтобы девчонку убил я? Или что? Вмешиваться не буду, даже не просите.
– Это твой враг и твоя месть, – произношу как можно более безразлично.
Еще минуту Альвин изображает из себя соляной столб, потом кулаки медленно разжимаются.
– Флягу дай, – поворачивается ко мне. Развожу руками.
– Держи, – флягу передает Гален. Не один я такой запасливый!
Альвин делает изрядный глоток.
– Я, Альвин но-Рох, обещаю не причинять Вам вреда и прошу разделить со мной огонь и пищу, – рыцарь протягивает флягу девушке. Похоже, убийства не будет! Кристина сначала нюхает, потом уже аккуратно глотает. Поза становится более расслабленной.
– Я, Кристина но-Трам, обещаю не причинять Вам вреда, Альвин но-Рох. – девушка передает флягу обратно.
Ритуал закончен, Альвин садится и снова прикладывается к горлышку. Жестом намекаю, что неплохо бы и поделиться.
– Альвин, как ты узнал, что она младшая ветвь кого-то там? – задаю мучающий меня вопрос.
– Двенадцать первых родов хранят фамильные умения со времен Империи.
– Как твоя способность парить? И почему двенадцать? Мне казалось, высших родов намного больше.
– Не высших, а первых. На повышение статуса может претендовать и рыцарский род в пятом поколении.
– И ты можешь достать так любой предмет? – теперь мое любопытство направлено на Кристину.
– Нет, на "нить" можно подвесить только один предмет.
– И ты выбрала риттону?! – интонацией выражаю все, что думаю о подобной непрактичности. Девушка слегка краснеет. Да, такое комнатное растение даже убивать стыдно.
– Она ведь пригодилась, – примирительно улыбается Катарина.
– Точно, Альвин, ты ж хотел сыграть! – Гален тоже успел приложиться к фляжке.
– Да, пожалуйста, – все, парень пропал. Катарине он точно не откажет.
Выжить и жить, взлететь, не пасть,
Суметь удержаться на лезвии слова,
Тропою эпохи сквозь тысячелетнюю грязь,
Потом по стерне да по иглам сосновым…
Чего, спрашивается, говорил, что играть не умеет? И голос вполне неплохой.
…Идти – не дойти, и петь – не допеть
На лютом ветру, на последнем пределе.
Все лишнее прочь, ты обязан успеть
Зажечь свой огонь в самом сердце метели.
Ты легче, чем пух, ты прозрачен, как звук,
Не знает никто, где сегодня ты бродишь,
И голос струны оживает в тепле твоих рук,
И поет бесконечные гимны свободе.
Странники, эхо миров,
Летящие в воздухе искры небесных костров…
Текст тоже очень неплох. Надо будет запомнить.
…Странники, в мире года,
Мы пленники века, сказавшие вечности "да"[6]
– У вас отлично получается! – хлопает в ладоши Элеонора, – кто следующий?
– Я, если позволите. – Кристина смущена.
Пальцы перебирают струны, и я понимаю, что Альвин действительно играет весьма средненько.
Вся наша жизнь – отныне без остатка –
Холодный блеск, стальное острие.
Не отступить – мной брошена перчатка,
Не отступить – вы подняли ее.
Не отступить – вы подняли ее.
Не отступить – хоть правил я не знаю,
Смертельный финт придержан до поры.
Ах, ради Вас – хоть я и не играю,
Я принимаю правила игры.
И каждый день – без права на ошибку,
И не прервать проклятую дуэль.
Как Вы милы, как вежлива улыбка…
Что ж, выпад точен – Вы попали в цель.
Был выбор мой – безумье за отвагу,
Был вызов мой – Вы приняли его.
У Ваших ног – изломанная шпага,
Несбывшейся победы торжество.
Приходит час случайного прозренья,
За краткий миг – высокая цена.
Никто из нас не верит в отступленье,
Но никому победа не нужна…[7]
Аплодирую. Очень к месту. Или она только что ее сочинила? Ладно, уточнять не буду – девочка и так смущена нашим вниманием. Даже Альвина проняло, хотя по его лицу этого и не скажешь.
– Теперь ты, Катарина! – разошлась Элеонора.
– Ты чего раскомандовалась? – притворно хмурюсь, – сама спой.
– Я еще маленькая. Я не умею, – нахалка показывает мне язык.
Катарина улыбается и берет инструмент.
Он хотел быть героем далекой страны,
А она – лишь поведать ему свои сны.
Ее кудри как полночь густы и темны,
Ее губы созревшего меда полны…
Играет она, может и похуже Кристины, но голос хорош.
…Он все дальше и дальше,
На грани виденья,
От сна к пробужденью,
От ночи ко дню.
Он вернется не раньше
Последнего срока.
Стирает дорога
Подковы коню…
На секунду появляется ощущение недоброго внимания и угрозы. Уже стемнело и за кругом света видна лишь черная стена леса. Ночное зрение различает скользящие то тут, то там силуэты, но перейти защитный периметр они не решаются.
…Она верила твердо
И лет не считала,
Она ожидала
И ночью и днем.
Он объехал фиорды
От края до края,
Вот все, что я знаю
О ней и о нем. [8]
Катарина получает свою порцию восторгов и одобрения.
– Теперь ты, Даркин, – мелкая окончательно взяла на себя роль конферансье.
– Я уже играл! – возмущаюсь я.
– Завершать ожерелье должен тот, кто его начал.
Тема постепенно скатилась в любовь. Вредность подбивает закончить чем-нибудь тяжелым, но шум леса, потрескивание костра и эхо только что отзвучавшего милого голоса настраивают на лирический лад. Интересно, как будет звучать двухголосая партия? Хотя, проблем быть не должно, я ведь не сам пою, а мысли транслирую.
Как жизнь без весны, весна без листвы,
Листва без грозы, и гроза без молнии?
Как годы скучны без права любви
Лететь на призыв или стон безмолвный твой…
На мой взгляд, вполне достойное завершение "вечера песни".
– Почему ты не всегда такой? – вздыхает Катарина, когда песня заканчивается. Все уже лежат, готовясь ко сну. Мое одеяло, кстати, так у Кристины и осталось.
– Потому что ты не всегда такая, Катрин, – парирую я.
– Мое имя Ка-та-ри-на. Зачем ты его все время переиначиваешь? – девушка хмурится.
– Шутка понятная мне одному, – примирительно отвечаю я, – там, где я вырос, самым сильным ураганам принято давать женские имена. Ураган "Катрин" был самым разрушительным из всех.
– Действительно подходит к твоему характеру! – расплывается в улыбке Гален.
– Посмотрим, как тебя обзовут! – кажется, Кэт не слишком расстроена сравнением.
– Меня уже назвали большим каменным человеком, оживленным при помощи магии.
– Ты и вправду на этого похож…
– Голема, – подсказывает Альвин, – интересно, какую кличку ты мне привесишь?
– Птица, – не задумываясь, сообщаю я. Подобная ассоциация возникла у меня, еще когда я увидел его родовой герб, а уж после переправы… – в наших краях есть легенда об огромной белой птице Рух, способной унести в когтях целый корабль.
– Я не Рух, я Рох, – буркает Альвин.
– Вот и будешь птицей Рох, – скалится Гален. Кажется, он хлебнул лишку.
– А я? – жалобно тянет Элеонора.
– Котенок! – хором сообщают Катарина и Альвин. Малышка радостно хихикает.
– Теперь осталось Даркину прозвище придумать, – заговорщицким шепотом начинает она.
– Даркин и есть прозвище, – обламываю ей кайф, – и вообще спать пора!
– А что оно означает?
Игнорирую вопрос, делая вид, что уснул.
– Да-а-аркин, – начинает ныть Элеонора, – ну скажи, что оно обозначает! Что ты как темный?
